Вундеркинд Ксавье Долан у всех на устах. Девочки писают кипятком, седобородые критики аплодируют стоя, в залах слышно чьё-то возбуждённое дыхание. У каждого режиссёра/сценариста есть своя «яма» – это так я называю мотив, который не выходит из головы. Связана ли эта «яма» с психологическими проблемами детства или просто с тем, что нравится – судить сложно, да я и не психолог. У Ксавье – это запущенный эдипов комплекс.
Его первый фильм, который я увидела, собственно был первым и в его карьере – «Я убил свою маму». Дело было в далёком 2009-м, мне тогда было 20, столько же режиссёру. Мой знакомый работал в арт-хаусном кинотеатре и помню, как подруга сказала: «А пойдём к Мишке, кино посмотрим». Я спросила: «Что за кино?» – «Что-то про маму, какого-то хипстера, жутко модный сейчас». Денег за кино платить не пришлось, и после просмотра этот факт радовал – фильм оставил по себе невнятное ощущение озадаченности. Эта озадаченность преследует меня все фильмы канадца и позволяет предположить, что Долан – глобальная красивая мистификация.
Кажется, у него есть всё, чтобы стать популярным: молодость, смазливость, нетрадиционная сексуальная ориентация, французский язык, чувство стиля. Он остаётся жутко-модным, чья модность становится куда более устрашающей с каждым годом. Каждый фильм – это сэлфи в той или иной степени. В этом смысле его можно сравнить с Вуди Алленом, но Ксавье, на которого смотреть куда приятнее, чем на слабовидящего лысеющего похотливого еврея, додумался отдать роль себя другому актёру вовремя. Первые два фильма о трудностях любви: к матери, к парню. Следом идёт «И всё же Лоранс», где Долану как актёру уже места нет, но место для квир-отношений находится; «Том на ферме», где снова Долан играет себя в истории о сложной любви к социопату, и наконец «Мамочка» – как римейк первого фильма с другим актёром и той же актрисой – Энни Дорвал.
«Мамочка» снова о непростых отношениях сына и матери, которые усугубляются не гомосексуальностью как в дебютном фильме, но Синдромом дефицита внимания и гиперактивности. В воздухе перверсивная любовь с привкусом крови на губах, выдуманный закон то ли об отказе от трудных детей, то ли ещё о чём-то. Это недалёкое будущее, которое уж очень похоже на прошлое. Долан, говорят, сам подбирал костюмы, музыку и всё остальное и, видимо только сейчас для себя открыл девяностые. Режиссёр достал с полок Радио Ностальжи песни Dido и Oasis настолько затёртые, что вызывают судороги с приступом воспоминаний и не понять, круто это или тухло.
Мистификация кино Долана заключается в том, чтобы проанализировать его требуется неслабая культурная подготовка. Когда же в его «Том на ферме» какой-то критик нашел дух Хичкока, Долан простодушно заметил, что всё возможно, но фильмов Хичкока он не видел. Ему, «золотому мальчику», такую безграмотность прощаешь, себе – никогда. В «Мамочке» тоже множество аллюзий и отсылок, но самой чудовищной была к «Один дома», после которой захотелось встать и уйти из зала. Но я сижу дальше, потому что надо и потому что на улице холодно, а деньги за билет на этот раз отданы.
Фильм, как и вся деятельность Ксавье, настолько чудовищен, что… становится крутым. Театр на троих, где нет людей – только профили в соцсети. MILF Диана (Дорвал), Стив – обладатель диагноза СДВГ, и их соседка Кайла (Сюзанна Клемен) – забитая училка. Все говорят статусами в фейсбуке и записями в твиттере, затем хохочут неясно от чего, затем рыдают, тоже неясно от чего. Всё условное, картонное, гротескное. Условно же все в умилении от Стива, того самого enfant terrible, который конечно смазлив, но кроме этого ничем похвастаться не может. Пластичностью и любовью к заплесневелой музыке только.
Фильм в почти квадратном формате, который оператор ещё дополнительно зажимает дверными проёмами и углами на переднем плане, напрягает и намекает на портретность. В нужный момент Стив раздвигает этот экран, как влагалище матери при рождении, и катит в закат на своём лонгборде. А затем рамки снова сдвигаются, как бы говоря, «хорошенького понемножку». И продолжается череда долгих, красивых и бессмысленных слоумо танцев и падений на кровати.
Канада выглядит как постапокалипсис, и локации похожи на те, которые использовал Долан в своих «Воображаемых любовях». Адидасы и браслеты из макарон, цепи и кольца – не хватает только бумбокса на плече. Всегда до сих пор Ксавье как трендсеттер, получает теперь специальный приз жюри Канн и при этом не стоит в авангарде моды, а хватается за её хвост. Свитшоты, цепи, кислотные цвета, массивные украшения и лосины – всё это уже мало того, что было, но и начинает залёживаться на полках масс-маркета.
И эта его наивность, с которой показана история, поданы персонажи, откровенность, авантюрность, непредумышленные отсылки к классике, стиль, работа с актёрами – всё это в совокупности путает и задаёт вопрос без ответа: «юродивый он или блаженный?». Поп-культурный персонаж Канады, порождение социальных сетей и фотоблогов, красавчик-король многоуважаемой сраной тундры.
Текст: Саша О
OMG: миляотвдлчь 